Под обаяние Бессонова трудно не попасть. Хотя человек, общающийся с ним впервые, поначалу теряется. Едва начали говорить, ввернул главный тренер ФК "Харьков" такое словцо, что один из нас покраснел, другой временно лишился дара речи.

И шепнул, едва возник перерыв в разговоре, одному из приближенных Бессонова: "Какой шеф у вас... рабоче-крестьянский".

- Бессонов - разный, - улыбнулся тот. И в точку попал: вскоре, минуты спустя, мы узнали Бессонова - утонченного. Интеллигентного. Даже застенчивого.
Потом - новая перемена.

Увидев на экране картинно страдающего футболиста, Владимир Васильевич не сдержался: "Вставай, дрянь!" И обернулся к нам: "Ненавижу, когда по газону катаются. Поймите правильно".

Бессонов сразу переходит на "ты". Не раздражается на вопросы. Не давит величием, наконец. При этом откровенен абсолютно.

Бессонов - разный.

Харьков

- Живете, Владимир Васильевич, в том самом харьковском дворике на улице 12 апреля, где когда-то начинали играть в футбол? -

- Нет, в том дворике на окраине Харькова живут сестра, племянники, мать. А мне клуб снимает квартиру в центре города.

- Мирон Маркевич, тренирующий "Металлист", сказал нам интересную вещь. Трудиться в Харькове, мол, - сладкий сон для тренера. А у вас какие ощущения? -

- Мне приятно здесь работать, родной город все-таки. А сон... Нет, это не сон. Просто рад сюда вернуться. Тридцать лет другим городам отдано! Вспоминаю, кем уезжал, - и сегодня делаю из молодых пацанов того, кем сам стал.

- Идете по улице - чувствуете, что вас узнают? -

- Не все, но узнают часто. Здороваются. Утром встретил во дворе болельщиков "Металлиста" - желают нам начать чемпионат так же, как их клуб.

- Ходите на матч других команд? -

- Нет. С тех пор как перестал играть в футбол, смотреть чужие матчи ни малейшего желания не возникает.

- Почему? -

- Потому что нового там ничего не увижу. Разве что на международные игры выбираюсь, и то редко.

- Олег Романцев прежде бравировал своей неосведомленностью: "Не знаю, какой бюджет не только у киевского "Динамо", но и у московского". -

- Я тоже понятия не имею. Мне это неинтересно. Интересно, как растут мои ребята.

- В городе тем временем противостояние двух команд. Болельщиков больше у "Металлиста", чем у вашего ФК "Харьков"? -

- Конечно! У вас же тоже есть "народная команда", правильно? Нам три года, "Металлисту" - 80. Но вражды между клубами не замечаю.

- Что-то мешает самого себя назвать абсолютно счастливым человеком? -

- Меня все устраивает. Занимаюсь любимым делом - а это уже хорошо. Но если бы жизнь заставила быть кочегаром - я бы и уголь побросал, ничего страшного.

- Вы были почти "кочегаром", работая в Туркмении со сборной. Скучно там человеку больших городов? -

- Скучно. Страна особенная - диктатура, все прочее... До того работал в киевском ЦСКА, но пришел Грозный, команду переименовали в "Арсенал", и я оказался свободен.

- С Грозным после этого не очень-то общаетесь? -

- Мы в нормальных отношениях. У меня вообще врагов нет. Как сказал кто-то на небесах: "Я вас всех люблю". Вот и я - всех вас люблю. Сплю крепко и хожу по улице с открытыми глазами.

Туркмения

- Вас в Туркмении с деньгами обманули? -

- Про это говорить не хочу. Задолжали, не отдали - дай бог им здоровья. Ни богаче, ни беднее от этого я не стал.

- Больше туда ни ногой? -

- Наверняка. В Бразилии мальчишки с мячом рождаются, а в Туркмении - с лошадью. Внимания к футболу никакого. Там много потешного: не знают, что такое "трансферный лист", парень играет за одну команду, а назавтра может выйти за другую.

В "Металлисте" были три джигита из тех краев - потом сели в самолет и улетели домой. Через неделю играли в чемпионате Туркмении, а трансферы лежали в Харькове.

- Одной российской команде первой лиги на сезон выделили шесть мячей. У вас такой проблемы не было? -

- С мячами была беда. Из Киева попросил друзей прислать 20 штук - их тут же растащили на сувениры. Форму для сборной Туркмении тоже эти друзья-бизнесмены подарили. Богатейшая страна, а футбол всем до фонаря.

- В чемпионате Таджикистана зарплата футболиста - 100 долларов. А в Туркмении? -

- Столько же. У самых высокооплачиваемых выходило по 200. Я поразился, когда приехал в клуб "Ниса"...

- Чему? -

- У них легионер был! Поляк! Думаю - неужели и он за 100 долларов играет? Но через пару туров все встало на места - поляка уже след простыл. Это был единственный иностранец, которого там встретил. Собственных-то игроков за 500 долларов готовы продавать в Казахстан, Узбекистан, куда угодно. -

Экстрим

- Как же вы не сбежали оттуда на второй день? -

- А я сразу сказал самому себе: год потерплю. Не такое выдерживали.

- Большого вы мужества человек. -

- Для меня слово "надо" заслоняет любое "не хочу". Мой ум сильнее моих желаний. Объясняю игрокам: "Удовлетворяя сегодняшние желания, вы должны думать о том, что за этим немедленно последуют страдания".

Вот ближайший пример - наш футболист Овеков. Опоздал на сбор. Говорю ему: "Удовлетворил дома свои желания?" - "Да" - "Теперь страдай". Перевел его в дубль, понизил зарплату.

- Зачем надо было год страдать в Туркмении? Себя испытывали? -

- Закончив карьеру игрока, я отработал сезон в киевском "Динамо". Помните, может, наше трио - Пузач, Колотов и Бессонов. Тогда понял: хочу тренировать сам. Подался во вторую лигу. ЦСКА, "Борисфен", Винница, та же Туркмения, Луганск... А сейчас - набрался ума-разума.

- Экстрима в вашей тренерской карьере было достаточно. В Луганске вас, кажется, заставляли какого-то неизвестного вам африканца ставить в основной состав? -

- Все-то вы знаете... Как, скажите, парня на игру выпускать, если до этого я его в глаза не видел? Или говорят: "Мы румына заявили. Как прилетит - прямо с трапа на поле, поможет".

- Что ответили? -

- "Не боитесь, что поставлю, а у него одна нога другой короче, хромать будет?" Кричать-то с трибун начнут, что Бессонов с ума сошел, а не мои начальники! Я телефон на игры выключал, так доктору на лавочку звонили, советовали, какие замены проводить. -

Перед матчем в Полтаве с вечера мне объявили стартовый состав. Вскоре после этого вещи собрал - и домой. Сказал на прощание: "Зачем меня приглашали? Хотите из команды сделать игрушку - воля ваша. Но не забывайте, что за этим стоят человеческие судьбы".

- Много таких руководителей повстречали на тренерском пути? -

- Слишком много.

- А почему сегодня на тренировку игроки "Харькова" вышли в чем попало - в разных футболках, гетрах, трусах? Обычно в командах за это штрафуют. -

- Не придаю значения подобным вещам. Разные на них майки или одинаковые - лучше от этого играть они не будут.

- Лобановский даже на матчи ходил в спортивном костюме... -

- Это лишь в последние годы - когда болел, в весе прибавил. А раньше на играх всегда был в пиджаке и галстуке.

- Вы-то помните, когда впервые цивильный костюм надели? -

- В 77-м на награждение по случаю победы киевского "Динамо" в чемпионате. У меня был какой-то потрепанный пиджачок и одна рубашка. Галстук с уже завязанным узлом ребята из общаги принесли. Он, видимо, был там как переходящее Красное знамя.

"Рома"

- Хоть одну собственную игровую майку сохранили? -

- Нет. Какую-то отдал мальчишке после прощального матча Блохина, тот подрос и уехал в MLS играть, Дмитрий Коваленко. Все футболки разошлись - что с надписью "СССР", что динамовские. Даже трусов не осталось - разобрали. Это лучше, чем лежали бы стопкой в моем шкафу.

- Лобановский про вас однажды сказал: "Бессонов - человек, который отдает больше, чем в нем заложено". -

- Правильно! Вот этого требую и сейчас - "не могу", а "надо"! Правда, лично принцип воплотить нынче способен только за столом: больше не лезет - а надо... Лобановский для меня - бесконечность. Такие слова отыскивал, что не можешь, а бежишь.

- В разговорах с молодежью вспоминаете его? -

- Нет. Пусть читают книги, изучают историю, если хотят. От моих рассказов о футболе двадцатилетней давности они играть не научатся. Теперь совсем другие принципы. Но некоторые наши тренеры по сей день работают "по Лобановскому". Не думая, в каком направлении движется футбол.

- Самая большая чушь, которую о вас писали, - что Лобановский в Бессонове убил звезду нападения. -

- Помню, как кто-то напишет эту глупость снова - Лобановский меня вызывает: "Володя, ты читал, как меня ругают?! Как к этому относишься?" Сам ему говорил: "Васильич, если я могу играть и справа, и слева, и опорного, то мое мастерство выше, чем у Блохина. Потому что тот - только забивает. А я могу все".

- Вы знаете, что из-за вас Лобановский поссорился с Хайманном, издателем "Киккера"? Тот тоже написал об "убитом" нападающем, а Валерий Васильевич звонил ему и кричал: "Оказывается, вы ничего не понимаете в современном футболе!" -

- Не слышал об этом. Но знаю, что, едва мы приезжали с "Динамо" в Руйт, Хайманн с Лобановским непременно встречались и долго-долго разговаривали.

- И душа вперед вас, бывшего форварда, не звала? -

- Душа одного просила: играть! В 77-м мне было 19 лет - я стал чемпионом СССР. В первых играх Лобановский говорил: "Сделай так, чтобы Семина видно не было на поле, пусть и тебя не будет. Но если еще что-то придумаешь - класс..." Поначалу у меня, молодого и выносливого, была узкая специализация. Плюс огромное желание.

- Авеланж в том же 77-м сказал, что из вас Пеле вырастет. -

- А вырос - Бессонов... Прежде спрос на игроков был - но не могли уехать. Сейчас могут - зато спроса нет. Вспомните: киевское "Динамо" 90-го года раскупили в полном составе!

- "Рома" вас мечтала получить, а уехали в Израиль. -

- Хотела "Рома", да. В Киеве в 89-м был турнир: "Рома", "Ботафого", "Гвадалахара". Итальянцы по мою душу пошли к Лобановскому - давайте, мол, мы усадим Бессонова в наш самолет, и всем будет хорошо.

- Лобановский отказал? -

- Меня вызвал. Пересказал разговор. "Ты как?" - "Я поехал!" Нет, говорит, не торопись. Через год чемпионат мира в Италии, отбарабаним его, себя покажешь - и оставайся в Риме. Но выступили мы неудачно. И никакого спроса на 32-летнего Бессонова уже не было.

- Что ж не настояли раньше на своем? -

- Да как-то согласился с Лобановским - надо, значит надо. Пятнадцать лет вместе по жизни шли. Я его знал лучше, чем родного папу. Около трехсот дней проводили в Конча-Заспе.

- Часто его не понимали? -

- Мы на него жаловались: деспот, гоняет днем и ночью, на базах сидим. Но что могли сказать, если был результат? Возьмем "не деспотов", Бескова, допустим. Никаких кроссов, тесный "квадратик", удары по воротам. Чемпионом СССР тренер Бесков стал дважды.

А я - шестикратный чемпион. Лобановский выигрывал тринадцать раз. Никто из московских команд нас с места сдвинуть не мог - так о чем еще говорить?

Лобановский

- В 90-м году, на чемпионате мира, вы увидели растерянного Лобановского? -

- Нет, там было другое. Недавно ко мне голландское телевидение приезжало, тоже вспоминали 90-й. Я им сказал: сама подготовка получилась странная. Жили в Чокко, в горах.

Добирались на вертолете в Пизу, там пересаживались на самолет и отправлялись на юг, в Бари. Или в Неаполь. Играли при сорокаградусной жаре. Потом тем же путем добирались обратно. Всякий матч - как тяжелый выезд. А жить нужно, где играешь, - каким бы эксклюзивным полем ни обеспечили тебя в Чокко. -

Руководство что-то не просчитало. Думали, что мы, срываясь из высокогорья, летать будем внизу. Вышло наоборот. Вот румыны и аргентинцы жили рядом со стадионами.

- Верили, что они в последнем туре не "распишут"? -

- Да все до игры знали, что их матч вничью закончится.

- На Дасаева после неудачной первой игры с Румынией Лобановский и смотреть перестал, будто нет его. А вам что было сказано после удаления с Аргентиной? -

- Ничего. Удалили ведь не по делу. Да, придержал в центре поля Каниджу за футболку - и что с того?

- Татарчука удалили в финале Олимпиады-88, так он пришел в раздевалку и с досады закурил. Вы в 90-м удержались? -

- Удержался, хотя всю жизнь курю. Лет с девятнадцати. В Киев уже с папиросой приехал. Лобановский и беседы со мной вел, и штрафовал.

- Бесков как-то сказал Базулеву, который не стал сбивать нападающего, выходившего к воротам: "Не мучайся, Сережа, ты поступил правильно". Что бы сказал ему Лобановский? -

- У него было много выражений для людей, которые не выполняют игровую дисциплину. Например: "За такое за одно место подвешивают". Оскорбления случались.

- Сорваться мог? -

- Мог. При этом скажу вам честно: за пятнадцать лет не слышал от Лобановского ни одного матерного слова. Ни разу.

- Такие тренеры бывают? -

- Сомневаюсь. Я - точно не такой. Матерком работаю регулярно, владею этим искусством.

- Правда, что по-настоящему гениальность Лобановского игроки осознали, только когда "Динамо" возглавил Юрий Морозов и быстро превратил его в посредственную команду? -

- Морозов не виноват, что при нем мы опустились на седьмое место. При Лобановском следующий чемпионат закончили вовсе десятыми! Одинаковых тренеров нет и никогда не будет, как бы ты кому-то ни подражал. У Юрия Андреевича было другое видение футбола, другая тактика.

Целый год он пытался нас перевести на свои, "морозовские" рельсы. Это нелегко. Останься Морозов в "Динамо", полагаю, через год мы бы выиграли чемпионство. Но пришел Лобановский, и ему также понадобился год, чтобы вернуть нас на прежние рельсы. Вот и кувыркались два сезона.

- От кого услышали о смерти Лобановского? -

- Позвонил кто-то. Такие новости разлетаются быстро. Конечно, знал о его проблемах с сердцем. Васильич был фанатом своего дела, буквально истязая себя на тренерской скамейке. Как другой великий - гандбольный - тренер Турчин, который умер в Киеве во время матча. Эти люди сжигали себя там.

- А вы себя сжигаете? -

- Куда ж без этого в нашей профессии? Покажите тренера, который на лавке думает о своем здоровье? Я так считаю: если тренер полностью доволен своей работой - ему лучше подыскать себе иное занятие. Ни в коем случае нельзя самоуспокаиваться!

- Говорят, Лобановский носил на удачу большой крест в кармане... -

- Не видел. Но примет и предматчевых ритуалов у него было немало. В день игры Лобановского можно было вычислить по секундам. Куда пойдет, на что наступит, к кому заглянет, с какой ноги шагнет в автобус... Когда по дороге с базы на стадион проезжали мимо лавры, он каждый раз не отрываясь смотрел в ее сторону.

Ничто не могло заставить Васильича в те секунды оторвать от нее глаз. Кстати, в 90-м перед чемпионатом мира он неожиданно повез сборную в Сергиев Посад. Приобщились к духовности. А то прежде, как ехать куда-то на соревнования, - так сразу в мавзолей.

Кража

- Вашему появлению в киевском "Динамо" предшествовала некрасивая история в юношеской сборной, когда вы, как бы сказать поделикатнее... -

- Да бутсы я спер у поляка, вот и вся история! На турнире "Дружба" в Ташкенте. Я из простой семьи. Батя - алкоголик, мать - дворничиха. Жили бедно. Но не золото же украл, не деньги. Только бутсы. Хотя в номере у этого поляка можно было серьезно отовариться.

- Как туда залезли? -

- Элементарно. Польская делегация уехала на экскурсию, а я у дежурной взял ключ от номера. Там столько команд жило - она же всех не упомнит.

- А вычислили вас как? -

- Свои же ребята и сдали. Заметили, что я из чужого номера выхожу. -

- Что было дальше? -

- Вызвали милицию. Бутсы я вернул, отвезли в прокуратуру. "Зайди к прокурору, говорят, поплачь - может, он и сжалится".

- Поплакались? -

- Нет, вместо этого песню затянул: "По дороге, по железной дороге..." А он как начал стращать: "По этапу отправим! Тебе светит от трех до пяти лет. Кража со взломом плюс международный скандал".

- Обошлось? -

- Защитили меня. Но из сборной, разумеется, отчислили. Потом в Москве дисквалифицировали на год. Притом что ни за один клуб еще не был заявлен.

- Почему "Металлисту" оказались не нужны? -

- Понятия не имею. Я тренировался там, но брать меня в команду на ставку не спешили. В пединститут решил поступить, да завалился на сочинении и уже смирился с мыслью, что скоро в армию. Вдруг приезжает из Киева динамовский селекционер Сучков: "Айда к нам. Дисквалификацию снимем, с армией вопрос закроем". Какие возражения? Поехали.

- А что за татуировка у вас на пальце? -

- Вон, смотрите - "Бес и 195?". Лет с пятнадцати она. В Харькове пацаны сидели во дворе, кололи. Говорят: "Давай и тебе сделаем".

- Знак вопроса вместо последней цифры для чего? -

- Для загадочности.

Партия

- С Щербицким были знакомы? -

- Не довелось. С сыном его дружил. Тот все привет от отца передавал. "Тезке". Мы оба - Владимиры Васильевичи. Щербицкий был слишком высоко, поэтому по его распоряжению "Динамо" курировала группа товарищей из ЦК - Кравчук, Погребняк... -

Перед каждой игрой они приезжали на базу. Расспрашивали о проблемах, интересовались, чем помочь. Иногда о своих успехах докладывали - сколько собрали зерна, какой ожидается урожай.

- А вы ведь делегатом съезда были. -

- Это все формально. Также и в партию меня приняли. Вернулись с какого-то матча, звонит Коман: "Приходи - тебя, Веремеева и Решко будут в партию принимать. Ты капитан команды - и беспартийный. Непорядок".

- Сохранили партбилет? -

- Сдал его в райком в 88-м сразу после чемпионата Европы.

- По политическим убеждениям? -

- Все намного проще. Обиделся я на парторга, который взносы у нас принимал. Прилетели в Киев, спускаюсь по трапу он среди встречающих. И первое, что слышу: "Бессонов, с тебя за взносы давно причитается. Гони столько-то рублей". Опешил я от такой наглости. "Tы что, не видишь, откуда я приехал? Завтра принесу деньги". И принес. Вместе с партбилетом.

- А он? -

- В крик, естественно. Пугал, что за границу меня не выпустят без партбилета. "Да забирай его, не хочу я никуда ехать". Написал бумагу в райком, что добровольно выхожу из состава КПСС. Тогда уже демократия была, гласность.

Фетисов

- Многие игроки "Динамо" вспоминают, что на первых порах в Киеве обитали именно у вас дома. -

- У меня и Баль жил, пока не получил свою квартиру, и Демьяненко, и Протасов, и Литовченко с семьей.

- Жена не ворчала, что превращаете дом в общежитие? -

- Нет, дело-то житейское. Ребята ничуть нас не стесняли. Мы мало времени проводили дома - все сборы да сборы. Холостяки на базу заезжали за три дня до матча, женатые - за два.

- Был, значит, стимул поскорее семьей обзавестись? -

- Ага. Чтобы вырвать лишние сутки отдыха. Я в 24 года женился.

- Жена сейчас с вами в Харькове? -

- Приезжает изредка. Она же работает в Киеве в школе Дерюгиной, где тренируется и моя дочка Аня.

- У Дерюгиной, поговаривают, серьезные проблемы со здоровьем? -

- Проблемы были. Ирина еле ходила. Но прооперировала за границей два сустава, и теперь, к счастью, все позади.

- Ваша дочь - многократная чемпионка мира по художественной гимнастике. Что в Анне от вашего характера? -

- Она - боец! Сколько травм было, сколько операций. Однажды с переломом программу откатала! Но после Олимпиады в Пекине Аня собирается уйти из гимнастики.

- Ходите на ее выступления? -

- Нет. И по телевизору нечасто смотрю. Откровенно говоря, не большой я любитель этого вида спорта.

- Вы когда-то дружили с Фетисовым. Давно виделись последний раз? -

- Очень давно. Пару лет назад приезжал в Москву с ветеранами на Турнир памяти Бещева, позвонил ему: "Я в гостинице "Измайлово". Подъезжай, посидим".

- Приехал? -

- Нет. С его нынешним статусом это уже сложно. Водитель, охрана... А наутро вся Москва будет знать, где и с кем гулял Фетисов. Так что не в обиде.

- В 89-м в Киеве, посидев у вас в гостях, Фетисов потом подрался с охранником на автостоянке. Громкое было дело? -

- Еще бы! Из этой драки раздули целый детектив. Ко мне телевизионщики приезжали, допытывались, что мы делали у меня дома. Ответил им, что пили чай с тортом. Через день после выхода передачи подходит Лобановский: "Включаю телевизор. Слышу, что в одной компании сидели Фетисов, Касатонов, Бессонов, Демьяненко, Баль. И... чай пили. Как-то, Вова, неубедительно".

- Не поверил? -

- Нет, конечно. Хотя утром после той встречи с Фетисовым я был на тренировке. Правда, если бы мы всю ночь гудели, я бы и тогда как штык явился. Можешь гулять - умей и работать.

- Вы - умели? -

- А то! Могу сказать вам, молодые люди, честно, что водки я скушал больше, чем вы борща!

- И много было в "Динамо" таких мастеров, умевших и пить, и играть? -

- Достаточно. Я же не в одиночестве выпивал. -

Переломы

- Ваша фраза: "Когда у меня что-то болит, я бегаю от своей штрафной до центрального круга. Когда же здоров - от штрафной до штрафной"... -

- В бою температуру не меряют. Вышел на поле - с тебя спрос по максимуму. Либо оставайся в запасе. Я и в "Харькове" ребят предупредил: "Никаких жалоб. Для меня есть одна травма, с которой нельзя играть, - перелом. И желательно открытый, чтобы уж убедиться наверняка".

Помню, как торпедовец Сахаров шипами разорвал мне ногу. Ничего, вылил кровь из бутсы и продолжил матч. Потом зашили. На носу чемпионат мира в Испании. Доктор говорит: "Надо домой тебя отправлять" - "Да вы что, - вскипел. - Я могу играть!" И отыграл чемпионат с такой ногой.

- Киевские врачи насчитали за вашу карьеру около 80 травм! Не задавались вопросом: почему так много?! К примеру, у Горлуковича, который тоже себя на поле не жалел, их практически не было. -

- Наверное, лез я чаще не туда, куда надо. Единственный сезон у меня прошел без травм - в 80-м. Отыграл все матчи без замен - что в "Динамо", что в сборной. Да, шрамов на ногах хватает. Только колено оперировали четыре раза. Но это все мелочи. И не надо из меня делать Александра Матросова.

- В 86-м в матче с "Торпедо" вы сломали два шейных позвонка. После такого люди передвигаются в инвалидном кресле, а вы на поле сумели вернуться. Как?! -

- Стык, борьба за мяч, неудачно упал... Боль позволяла играть, замену просить не стал. Так до финального свистка и добегал. А вечером в поезде крепко прихватило. Голову не мог повернуть.

В Киеве долго по больницам возили, делали снимки. Врачи были единодушны - перелом третьего и четвертого шейных позвонков. Заковали в гипсовый "ошейник". Месяц его не снимал.

- Понимали, что прошли по краю пропасти? -

- Врезались в память слова врача: "Все, сынок, завязывай с футболом, потому что завтра можешь в инвалидной коляске очутиться". Но выкарабкался как-то, удачно все срослось. Сначала головой лишний раз старался не крутить, на тренировках играл предельно аккуратно.

- Как же вы машину водили, если голову боялись повернуть?
- А я и не водил. Первая машина у меня появилась в 30 лет.

- Поздновато... -

- Да ведь пил все время... Шутка. Раньше на автомобилях спортсмены бизнес делали. Можно было прилично заработать. Покупаешь "Волгу" за 15 тысяч рублей, а продаешь в республики Средней Азии раза в два дороже. Машины три я так загнал. А в 88-м футбольный клуб "Динамо" подарил мне "мерседес". Тогда и сел за руль.

- Самая страшная травма, которая случилась на ваших глазах? -

- Витя Чанов в "двусторонке" сломал молодого паренька из динамовского дубля, Валеру Черникова. Треск был такой, словно доска разлетелась пополам. Голеностоп развернуло на 90 градусов. Ужас! Вдобавок у Валеры тромб в ноге пошел, и о возвращении в футбол не было уже и речи.

- Вы на поле умели ответить, как положено, если кто-то вас специально обижал. Помните де Крюйса из "Утрехта"? -

- А-а-а, де Крюйс его звали... Нападающий, длинный такой. Он в меня плюнул! От него почти всем нашим в первом матче досталось. Зато в ответном, в Киеве, получил свое по полной программе. "Вырезали гланды" этому голландцу. Чтоб не повадно было в людей плевать.

- Что же ему сделали? -

- Прошлись маленько по ахиллам. Сначала Кузнецов, следом я. Судья ничего не заметил, даже свистка не дал. Сработали технично.

Чернобыль

- После аварии на чернобыльской АЭС ваша семья переехала на некоторое время в Кобулети к Ревазу Челебадзе? -

- Да, я и Баль отправили туда семьи. Все увозили родных как можно дальше от Киева, боясь радиации. Челебадзе сам позвонил: "Пусть твои приезжают в Кобулети. У меня дом на берегу моря, места всем хватит". Мы дружили с Ревазом. А у Баля он вообще кум.

- Как выгоняли из себя радиацию? -

- Пили красное вино. Авария произошла в конце апреля. Узнал о ней в автобусе после матча со "Спартаком". Лобановский рассказывал Пузачу: "На Чернобыльской станции взорвался реактор. Ничего страшного. Пожар потушили, два человека погибли". Никто подумать не мог, насколько все там серьезно. -

Подробности узнали через пару дней во Франции, куда прибыли на финал Кубка кубков. Там по всем каналам крутили репортажи о Чернобыле. А от нас шарахались, как от прокаженных: "Да вы облучены"! Не помню точно, на какой день, но где-то в середине мая того же 86-го Лобановский послал меня с Балтачой выступить перед ликвидаторами.

- Куда послал? -

- Туда, в Чернобыль. Рассказать о победе в Кубке кубков, поддержать моральный дух людей, устранявших последствия аварии. Но я не сказал бы, что нам там сильно были рады. Ликвидаторы пришли на встречу полусонные и дико уставшие.
 -
Когда уезжали оттуда, нас предупредили, что всю одежду придется выбросить. Уже на своем этаже перед дверью снял все с себя, выкинул в мусоропровод и домой зашел голый.

- Жена, наверное, обомлела? -

- Не без этого... -

Израиль

- Несколько месяцев после ухода из "Динамо" вы отыграли в Израиле. Почему надолго там не задержались? -

- Я улетел ровно за день до того, как началась война в Персидском заливе. Весь Израиль готовился к ней. Мне выдали противогаз, питание на первое время, рекомендовали запастись водой. Предупреждали: "Если полетят ракеты - прячься сразу под кровать. И окна бумагой обклей, чтобы стекла не побились". -

Перспектива сидеть в противогазе совсем не вдохновляла. Нет, если бы подписал там контракт, то куда б я делся? А так, меня ничего с этой страной не связывало. Пробыл в Израиле два месяца, успел сыграть за "Маккаби" из Хайфы четыре матча чемпионата, но полноценный договор со мной заключать не спешили.

- Почему? -

- Израильтяне тщательно меня проверяли. Просвечивали чуть ли не микроскопом каждый шрам. Боялись, что купят футболиста, который будет больше лечиться, чем играть. Позже, когда в Израиле все успокоилось и возобновился чемпионат, мне звонили их Хайфы, предлагали вернуться. Но я уже не хотел играть. Травмы замучили. Там после каждого матча лежал в горячей ванне, пока боль в суставах не утихнет. Чувствовал, что конец карьеры близок.

- Разве в том чемпионате вы не могли играть до сорока и на одной ноге? -

- Мог. Тем более что ставили последним защитником. Позиция - не бей лежачего. Но все равно надо бегать, тренироваться каждый день. Надоело. В Киеве Пузач встретил словами: "Давай заявим, поиграешь еще". "Нет, отвечаю, хватит!" - "Тогда принимай дубль".

- Сейчас старые травмы о себе напоминают? -

- Если побегаю немножко в футбол - бессонная ночь гарантирована. Колено ноет, заснуть невозможно. Потому и в "дыр-дыр" на тренировках стараюсь не играть. Я уже вышел из возраста, когда игра в футбол была важнее, чем здоровый сон.